Без жалости к себе - Страница 26

Раздался резкий металлический звук, я почувствовал столкновение, моя голова ударилась о приборную панель, но кулаки смягчили удар. Меня бросило вперед, но ремень безопасности удержал на месте. Я был в сознании, даже пару секунд соображал, а затем обернулся и увидел, что автобус возвращается. Первый удар оттолкнул меня назад по обледеневшей дороге, машина развернулась на 90 градусов, и теперь автобус приближался с другой стороны. Я снова принял то же положение, и громадина врезалась в меня еще раз. На этот раз я ударился головой о левое окно. А потом стало очень тихо.

Несколько секунд я сидел в машине, ощупывая свои ноги, бедра, живот и грудь. Кажется, ничего не пострадало. Затем выбрался наружу через разбитое лобовое стекло, потому что двери было не открыть. Как ни странно, я чувствовал себя вполне хорошо. Я как будто автоматически переключился в режим, которому обучился во время армейских тренировок. «Нужно осмотреть место происшествия», — сказал я сам себе. Добравшись до автобуса, внутри обнаружил хаос: много детей и взрослых, сидящих и лежащих по всему салону. Среди них я увидел несколько датских туристов, приехавших покататься на лыжах. Многие были ранены, слышались крики и плач, некоторые лежали в проходе. Водитель был в состоянии шока и не мог пошевелиться. Он сидел, вцепившись обеими руками в руль, глядя вперед с застывшим выражением на лице. С криком: «Я здесь за главного!» — я выбрал двух сильных мужчин и приказал им выйти и останавливать движение транспорта в обоих направлениях. Один отказался, и я нашел другого.

Как раз когда двое моих помощников вышли из автобуса, все увидели, что к нам приближается грузовик с бревнами. Пассажиры закричали. Водитель нажал на тормоза, некоторое время еще ехал по инерции, но успел остановиться вовремя, в паре метров от автобуса. Я пытался позвонить в службу спасения, но адреналин в крови зашкаливал и вспомнить нужный номер никак не удавалось. В итоге дозвонился до пожарной охраны, а они переключили меня на скорую помощь. Медики обещали, что вместе с полицией приедут как можно быстрее. Я оказал одному из пассажиров первую помощь и дал несколько заданий остальным, и тут приехали скорая и полиция. Один полицейский сказал, что они пытаются найти водителя и пассажиров Renault, и показал на мою машину. Она была полностью разбита. Выйдя из автобуса, я сказал, что эту машину вел я, а после этого почувствовал, как мне плохо. «Кажется, вам нужно ехать на скорой», — обеспокоился полицейский. Уровень адреналина постепенно возвращался в норму, и я начинал чувствовать боли в колене, груди, шее и голове.

Повреждения были несильными. Врачи нашли у меня пару трещин в ребрах, слабое сотрясение мозга и царапину на колене, поэтому выписали на следующий день. Я чувствовал себя неплохо, только побаливали голова и шея.

В последующие дни я ожидал, что боль утихнет и я смогу вернуться к работе, к тренировкам перед зачислением в десант и своей прежней жизни. Но я ошибался. Первый год после аварии был самым тяжелым за всю мою жизнь. Боль не уходила, она продолжалась 24 часа в сутки. Пришлось пропустить много тренировок в последнем семестре, и мне повезло, что в итоге я все-таки окончил обучение, получив право служить в десанте.

Из-за боли я решил на время оставить армию. Посчитал, что моей голове и шее лучше подойдет более спокойная жизнь, поэтому начал изучать экономику в Норвежской школе экономики и бизнес-администрирования. Но после всего одной лекции в день боль становилась невыносимой, и нужно было вставать и двигаться. Прогресса почти не наблюдалось. Стало сложно концентрироваться. Я просыпался с болью каждое утро и засыпал с ней каждый вечер, поэтому отдохнуть тоже удавалось редко.

Через несколько месяцев эта ситуация начала сказываться на моей психике. Я терял энергию оттого, что был вынужден постоянно терпеть боль. Вместо учебы, сна или встреч с друзьями я бессмысленно бродил по улицам Бергена: при движении боль переносилась немного легче. Я расстался со своей девушкой, начал жалеть себя и сомневаться, сможет ли моя жизнь когда-нибудь вернуться в норму. Вокруг вдруг стало темно. Я чувствовал, что не добиваюсь успеха и не получаю признания. И ничего не мог делать, едва поддерживая в себе жизнь. В итоге я начал чувствовать себя подавленным. Периодически смотрел на себя со стороны и видел молодого человека, живущего такой жизнью, которую он сам себе не желает. Это было болезненное ощущение. Ситуация становилась все хуже и хуже, и ко мне начали приходить мрачные мысли. Я не видел выхода. Перенес десятки процедур, осмотров терапевтов, хиропрактиков и физиотерапевтов. Использовал альтернативную медицину. Ездил в Швецию, США и Австралию, чтобы встретиться со специалистами, обещавшими помочь. Я испробовал все, но что бы ни делал, боль не проходила. И я начал терять надежду.

Однажды позвонил отец, чтобы узнать, как идут дела, и я сказал ему правду — все было слишком плохо и тяжело. Я выложил все карты, и он сказал, что все понимает: «Жить в подобной ситуации — это, наверное, настоящая пытка». Мы еще немного поговорили, а затем он произнес кое-что неожиданное. Его слова имели для меня решающее значение.

— Эрик, — сказал мой отец, — сейчас ты в одной из тех ситуаций, когда зерна отделяются от плевел. Именно в этот момент ты должен показать, чего ты стоишь.

Уверен, ему было нелегко это произнести. Гораздо проще было посочувствовать, пожалеть меня. Но отец посмел бросить мне вызов. Удивительно, но в этот же день я беседовал со священником, который знал мою семью уже очень много лет.